Есть ли жизнь на пенсии?

Мемуары.
Пародия на некоторые прочитанные воспоминания.
С самой ранней поры я впитывал то, что будет и на нашей улицу праздник, что наше дело правое, что все, кто будет левее, будут разбиты и победа будет за нами. И результаты налицо :уже нынешнее поколение живёт при рыночных отношениях.
Но довольно риторики – воспоминания должны быть воспоминаемы.
Я как сейчас помню один зимний вечер. Мороз крепчал, а звёзды сияли так, словно их хорошенько натёрли снегом. А перед этим, кажется, ещё под утро был снегопад. Он пришёл, рассыпался, и, как мне показалось тогда, клоками повис на суках дерев. А там, через дорогу, в метрах трёхстах, что-то там сквозь иней зеленело. Что там зеленело, я не хочу врать, не разобрал.
Но помню, что вечер был отличный, и я шёл в столовку, предвкушая ужин. И в столовке моё настроение не менялось до тех пор, пока я не приступил ко второму .Если бы вы только знали, какое мне попалось яйцо ! Нет, вы не можете знать: это надо попробовать. Помнится, я тогда выел половинку, а вторую выедать не стал в знак протеста. Вот тогда я понял, что не всё у нас ладно, процесс перестройки пошёл. Сказал же один великий, что по одной капле воды можно догадаться об Атлантическом океане. А капля не только головы, камень точит, определяя контуры прошлого. И мы, будьте уверены, накапаем кому следует и когда следует, и сколько следует, чтобы на века другим было заказано мутить истину, чтобы мы имели всегда то, что имели.

Мало того, что Земля не оказалась центром мироздания и что Солнце – обычная звезда среди миллиардов себе подобных, но, оказывается, наши привычные причинно –следственные отношения, и, казалось бы неостановимое, неумолимое движение из прошлого в будущее всего лишь частный момент, всего лишь 4% Вселенной!1 Самое шокирующее в том, что мы почти ничего не знаем об остальной Вселенной.
Чем являются эти 4%? Структура нашего мира – сгустки –тела, движущиеся в более разреженной ,чем они сами, среде. Движение – это как раз то, что обеспечивает сгусткам-телам существование: оно возможно только тогда, когда имеются сгустки –тела и что –то разреженное. Если воздействовать на «разреженное», «рыхлое» сгустками-телами, то оно легко распадается на части, легко пропускает через себя более плотное. «Разреженное», «рыхлое»- это большая степень однородного, одинакового и поэтому количественное, поддающееся счёту. Количественное в этом мире имеет большое значение.
Другой «плотный» мир начинается с отражения.2 Если что –то начинает реагировать, не расступается, а пытается отвечать, отражать, то это говорит о начале какой –то организации, какой –то системе, о зачатках активности.
Следующей ступенью идёт усложнение системы защиты. Уже тело –твёрдость отвечает на воздействие со своей стороны. Т. е., эхо, в данном случае, уже сильнее воздействия. Мы можем говорить об усилении активности, о зачатии живого, о появлении памяти и предвидения. И, наконец, всё это выливается в такое опережающее отражение, в понимание того, что надо не приспосабливаться, а конструировать мир так, как это надо системе –активности- целостности. Так наряду с отражением, предвидением и памятью формируется ещё один атрибут активности – творчество.
Итак, «плотный» мир- это прежде всего зарождение активности-целостности, состояния, когда части не только уступают направленному на них усилию, а все как один, воедино сопротивляются, и не только сопротивляются, а и переходят в нападение. Нападение невозможно без оценки, без отношения к сложившейся ситуации. В философском аспекте активность есть прежде всего производное, опосредованное от бытийности феномена и отношения к нему:
онтология↔аксиология;
логика↔ценность;
истина↔значимость;
фиксация↔созидание;
воспроизведение↔уникальность;
Вот почему активность- целостность есть опосредованное звено, в котором снимается противоположность между истиной- фиксацией и созиданием-творчеством. Например, с помощью активности можно понять то, что было камнем преткновения для многих: трансурановые элементы были открыты, как в своё время был открыт, зафиксирован водород, или эти элементы созданы, сотворены человеком? Именно эта опосредованность, именно эта категориальная всеобщность позволяет активности проявлять себя в, казалось бы, далёких друг от друга областях. Это и проблемы творчества, это и проблемы квантовой физики. И в самом деле: пути творчества так же неисповедимы, как и поведение элементарных частиц, ибо поведение частиц так же целостно, как и творчество. В целостности – активности, в «плотном» мире, причинно-следственные отношения снимаются, поэтому нельзя предсказать, зафиксировать некоторые аспекты микромира, нельзя предсказать пути творчества. Снятие причинно –следственных отношений означает необязательность пространства – времени, необязательность движения.
Конечно, нам, так привыкшим к этому пространству – времени, к тому, что за определённой причиной идёт определённое следствие, очень непривычна такая картина мира: рушится, казалось бы, незыблемое. А между тем, мы ежесекундно пребываем не только в нашем причинно –следственном мире, но и «плотный» мир системы –активности нам вовсе не чужд.
Мы мыслим, а, следовательно, творим.Что же мы считаем творчеством? В привычное течение жизни, где причина переходит в определённое следствие, где время течёт из прошлого в будущее, вдруг врывается из ниоткуда нечто и исчезает в никуда, оставляя после себя новое. Разве эта сила подконтрольна причинно-следственным отношениям? Эта сила , эта активность сгибает прямую, идущую из прошлого в будущее, в бараний рог. Будущее начинает гоняться за прошлым, как собака за своим хвостом; при таком раскладе будущее зависит от прошлого в той же степени, как и прошлое зависит от будущего. Сила активности воздействует на прошлое, преобразовывая его так, что оно становится неповторимым. В прошлое привносится будущее, делая прошлое новым, делая невозможность повтора; образуется разница, щель, при которой прошлое идёт не по кругу, а по спирали. «Работа» творчества напоминает здесь анекдот о Василии Ивановиче. Когда его предупредили, что белые сзади, то он приказал: «Вперёд! Земля – круглая, обойдём с тылу!»
Никто не оспаривает, что творчество есть мысль. Многие соглашаются с тем, что скорость мысли гораздо больше скорости света. Но это утверждение глубоко ошибочно: в отличие от «рыхлого», пространственного мира в мире «плотном», в мире системы –активности нет скоростей, потому что нет движения. Скорость – термин, используемый только для тел, перемещающихся в пространстве.
Одним из свойств «плотности» есть одновременность реагирования на воздействие. Это похоже на то, что, если бы мы вошли в реку в одном месте, то все другие части реки текли бы своим путём, никак не реагируя на вторжение. Но если мы сдвинем любое плотное тело, то все части его сдвинутся как единое, как целое. Все части реагируют одновременно и, что очень важно, одновременность этого реагирования не зависит ни от размеров , ни от формы. Мы можем сказать, что в целом, в «плотном» мире , в системе –активности количество не имеет никакого значения. «Все как один!»- Вот лозунг системы –активности.
«Плотный» мир – это мир апорий Зенона, это мир квантовых эффектов микромира. Квантовой нелокальностью называют свойство, характеризующее существование корреляций между состоянием запутанных подсистем исходной системы на каких бы расстояниях друг от друга они не находились. Поэтому появляется возможность мгновенного определения квантового состояния в одном месте на любом расстоянии путём измерения запутанного с ним состояния в другом месте.3
Реальность «плотного» мира служит предпосылкой для создания единой теории, объединяющей мега-,микро- и макромир.
Выяснение роли активности существенно корректирует наши знания о зарождении жизни. Зарождение жизни произошло не только потому, что набор молекул попал в благоприятные условия, но и благодаря развитию отражения , развитию активности, которая уже сама начинает диктовать условия окружающей среде.
Активность с её атрибутами ,такими как отражение, предвидение, память, творчество есть тот фундамент, на котором может воздвигнут искусственный интеллект.
Одним из самых важных свойств» плотного» мира является то, что этот мир не нуждается в подпитке извне. Он не только самодостаточен, но и изобилен: он щедро одаривает своим изобилием окружающее. Если «разреженном», «рыхлом» мире гравитация-,и не только гравитация,- есть сила, тянущая всё к себе, то силы «плотного» мира, наоборот, устремлены от.
В чём же источник неиссякаемости «плотного» мира? Мы уже упоминали, что в системе- активности, количество не имеет значения, а, следовательно, не действуют «количественные» законы, не действует закон сохранения энергии. Это способствует работе perpetuum mobile , который вырабатывает изобилие. Вечный двигатель есть то, что вырабатывает больше, чем потребляет. Если кому- то хочется взглянуть на вечный двигатель вблизи, то пусть посмотрит в зеркало: человек как личность, как человек общественный производит гораздо больше, чем ему нужно одному, потому что он вырабатывает ещё и для сплочения общества, для того, чтобы общество стало тем целым, той системой- активностью, которая уже не является суммой разрозненных количеств. Такая система подобна углероду, перешедшего из стадии графита в алмаз.
Активность есть то, что поможет нам окончательно похоронить те взгляды, что единые начала можно зафиксировать, подсмотреть у природы и потом написать куда следует. Не надо подсматривать какие блюда подадут к обеду: надо самому идти на кухню и готовить эти блюда.

Блеск и нищета этики Эпикура.

• Этика Эпикура – это важная веха в истории человечества. Без её осмысления, без её преодоления нельзя считать себя образованным человеком. Это, если хотите, болезнь, которой надо переболеть, чтобы иметь иммунитет на всю оставшуюся жизнь.
Эпикур жил в тяжёлые времена для Эллады, когда ставилось под сомнение даже то, что жизнью общества руководит Эрос. В те времена Эрос означал не только взаимную привязанность двух существ, но и общественность, основанную на согласии между членами общества1.Такой уклад жизни требовал почитания общности, а с другой стороны, он защищал человека. Поэтому, когда он рухнул, человек остался один на один с
опасностью быть погребённым под обломками полисной системы.
Что надо делать человеку в таких условиях, как выжить ему при разрушенных общественных скрепах, при разъединении, отчуждении людей друг от друга? Вот какую проблему решал Эпикур, и надо признать, что он ответил на эти вызовы времени так, что его учение популярно до сих пор, несмотря на многочисленные попытки опровергнуть его.
Главное в этике Эпикура заключается в том, что основой поведения человека он считал стремление к удовольствию. Он подчёркивал, что удовольствие брюха – исходная точка, из которой вырастает низменное и высокое, что мудрые и прекрасные вещи связаны с этим удовольствием. Счастье есть сумма удовольствий. Оно не удовлетворение сиюминутных страстей и прихотей, а счастливая жизнь в целом. Поэтому сами страдания могут быть полезны и могут вести к добру. Основой счастья не может быть только личная польза. Наибольшее счастье достигается согласованностью стремлений человека со стремлениями других. Счастье есть свобода от зол. Телесные удовольствия скоропреходящи, а вот духовная жизнь открывает целый рой вечных наслаждений. Как же этого достичь? Надо ограничивать свои желания малым, довольствоваться малым. Надо жить в согласии с самим собой, а не под рабством внешних влияний. Надо не искать опасностей, а избегать их. Надо избегать любви , потому что это род умственного расстройства, она неподконтрольна. А вот в дружбе человек забывает свой интерес, делая угодное другу, мы делаем приятное самим себе.
Такой взгляд на жизнь позволяет отдышаться, позволяет преодолеть трудности осознания своего одиночества, своего отчуждения от такого привычного прежде социума. Но такая философия жизни уместна лишь в качестве костыля, а то, что полезно при выздоровлении, не всегда применимо в здоровой жизни.
В чём же нищета, главные недостатки этики Эпикура и его последователей? Они не разобрались в природе удовольствия. Дело в том, что удовольствие есть абстракция от конкретного целого, и поэтому удовольствие нельзя увидеть бегающим по лугу, его нельзя ощупать, потому что оно всегда часть, оно всегда с чем- то. Вот почему ставить цель достигнуть удовольствия и только удовольствия есть утопия, есть стремление к призрачному. Это так же нелепо, как кусать лампочку, как это делают животные, служащую сигналом появления пищи. А между тем, труд без удовольствия превращается в оковы, в каторгу, во всё то, что быстро сводит человека в могилу. Да и пример наркоманов, которые стремятся только к удовольствию, убеждает нас, насколько пагубны такие устремления.
И всё же почему у нас создались предпосылки для таких желаний? Повторим ещё раз, что мы часто принимаем абстрактное за конкретное целое, забывая о том, что абстрактное всего лишь часть. Первоначально человек в своей деятельности сталкивается с нерасчленённым целым миром, который он расчленяет на части, чтобы потом, собрав их снова воедино, руководствоваться полученным в результате этого знанием в своей деятельности. Но уже Эвклид не счёл нужным сделать пару реверансов нерасчленённому целому, Космосу, а сразу приступил к абстракциям. Он начал с точки, с абстракции, у которой нет ни длины, ни ширины; с прямой, у которой нет ширины; с плоскости, у которой нет объёма. На самом деле все тела объёмны изначально, но мы настолько привыкли к длине и ширине, что считаем их реально существующими и для многих из нас было откровением узнать, что это всего лишь корень кубический из единицы ,что это абстракция.
Другим недостатком этики Эпикура есть то, что она основана на расчёте, на переборе вариантов, на принципе “ты – мне, а я – тебе”.
Но что есть наша жизнь? Давайте проверим её гармонию если не алгеброй, то хотя бы геометрией.
Одни расслаблено плывут по течению времени, по прямой от прошлого в будущее. Их жизнь есть прямая- прочерк между двумя датами. А другие так загибать умеют прямую направленность времени в бараний рог, что одинаковые, стандартные, возвышающиеся над всем, безразличные ко всему века, года превращаются в эпохи, которые своей неодинаковостью, эксклюзивностью, своей зависимостью от деятельности людей характеризуют вечность.
Если символ времени – прямая, то символ вечности – загиб, петля, круг, в котором причина и следствие гоняются друг за другом, как собака за своим хвостом. Борьба прямой времени и петель вечности приводит нас к спирали , как символа этого противостояния.
Действенность нашей жизни определяется радиусом загиба, кривой, радиусом петли.Этот радиус зависит от взаимоотношений личности с обществом, культурой, опытом всего человечества. Если состояние этих взаимоотношений далеки от идеала и расстояние между ними приближаются к бесконечности, то таким бесконечным радиусом можно получить только прямую. И наоборот, чем меньше расстояние между личностью и обществом, тем меньше радиус, тем круче загиб. Наконец, если радиус приближается к нулю, при котором личность поглощается обществом или личность поглощает общество, превращаясь в очередного фюрера, то загиб исчезает, и петля превращается в точку.
Т.о.прямая времени жёстко ориентирована в одном направлении: из прошлого в будущее.Именно это даёт ей последовательность, возможность следования инструкциям. Ты- мне, а я – тебе – здесь главный принцип жизни. В загибе, петле, спирали всё наоборот: причинно-следственные, временные, по сути своей механические отношения снимаются; определяющими становятся отношения “свой – свой”,где причины имманентны, внутренне присущи образовавшейся целостности – изобилию. Отсюда изобилие возможностей, свобода, творчество. Здесь исчезает расчёт как главный принцип жизни, исчезает корысть, ибо при множестве возможностей, при изобилии всего отпадает борьба за лучшие куски.
Знание о том, что искривляя мы не искажаем, с трудом пробивает себе путь среди сложившихся стереотипов. Допустим, если человека характеризуют как бескомпромиссного, прямого, то имеют в виду человека порядочного, а не какого- нибудь там изворотливого плута, кривящего душою. Мы считаем чем- то самим собою разумеющимся, что есть правда, и что есть кривда. До сих пор двуногих тварей миллионы всё рвутся напрямую разрубить гордиев узел, вместо того, чтобы развязать его.
Если сделать экскурс в историю, то со времён Галилея, когда он представил круг в виде прямой с бесконечным радиусом, т.е.прямой, жёстко направленной из прошлого в будущее, где определённая причина приводит к определённому следствию, то наши знания о природе существенно продвинулись. Но в наше время Эйнштейн обратил внимание на кривизну, на то, что прямая есть частный случай кривой. В наше время, методики, основанные на прямизне, на механическом истолковании причинно- следственных отношений, начинают пробуксовывать, наткнувшись на парадоксы типа множества множеств. Если мы возьмём тот же компьютер, то даже он основан на принципах прямизны: в нём встроенная, заранее созданная программа, и он работает путём перебора вариантов, перебора правил. Но можно ли создать программу или правило применения всех правил на все случаи жизни? Если да, то такое правило должно иметь в виду и себя. А применимо ли оно к самому себе?
А вот человек не обладая объёмом знаний, втиснутых в компьютер, умеет применить свои знания для решения задач, встающих перед ним ежеминутно и неожиданно. В этом главное отличие человека от глупого человека, от животного, от компьютера: человек выкручивается там, где остальные попадают впросак в самых несложных ситуациях, требующих самостоятельных, заранее не предусмотренных решений. Эту способность человека нельзя задать очередным правилом. Откуда у человека этот дар? Вообще- то это не дар: человек рождается с предпосылками к этой способности, и своему уму человек обязан самому себе, своему труду, своему диалогу с обществом, своей истории жизни, где он загибая, учится загибать, скручивая жизнь в бараний рог.
Вот почему человек только тогда становится человеком, когда он не прёт по прямой, перебирая варианты, выбирая лучшие куски, выбирая, что ему полезно, что ему корыстно. Человек должен загибать, должен строить общество изобилия, потому что в изобилии всего вся драка за лучшие куски так же абсурдна, как и поведение людей, перенёсших голод и создающих запасы объедков, хотя им уже ничего не угрожает.
Но в чём же причины популярности философии Эпикура сегодня?
Человечество выжило только потому, что люди сумели сплотиться. Осознав важность сплочения, они создали доминантную группу для координации сплочения. Сначала эта группа работала на общество, а потом общество стало работать на эту группу. Это случилось в то время, когда благодаря сплочению , удалось обеспечить всех членов общества прожиточным минимумом, да ещё производить сверх этого. Но, с другой стороны, изобилия всего и на всех не было достигнуто. Излишки стали прикарманивать члены доминантной группы, отчуждая их от большинства. Эта группа как насос всасывает в себя всё, оставляя минимум для большинства. Отношения’свой↔ свой” cтали заменяться на отношения ‘’господин→ раб’’, и сейчас нашу жизнь определяет борьба между освоением и отчуждением. Освоение – это стремление к изобилию, это стремление к сплочённости. Отчуждение –собственность - это то, что консервирует отношения ‘’господин→ раб”,разъединяя людей, ослабляя их усилия сплотиться. Сейчас вся наша жизнь, наш способ производства всего,всё основано на отчуждении , разъединении: одни ничего не имеют кроме своих рук, а другие - всё. Угроза голода заставляет неимущих работать на условиях хозяев , которые дают рабочим прожиточный минимум, чтобы у хозяёв жизни всегда были рабочие, приносящие им богатствою. Кроме этих средств, поддерживающих жизнь рабочих, т.е. всё остальное, хозяева забирают себе, кидая крохи на сплочение общества. Конечно, общество, которое так обворовывают, начинает агонизировать. Люди перестают верить в силу сплочённости, в общественные ценности.
Кроме этого в нашей жизни идёт на полную процесс разъединения труда и наслаждения. Наше время стало временем, где все мы рождены, чтоб сказку сделать былью. Ибо в наше время можно по щучьему велению, по своему хотению получить наслаждение, желание без особых трудов – надо только заплатить. А деньги, в свою очередь, отнюдь не всегда служат мерилом труда того, кто может заплатить. С другой стороны, труд других, лишённый удовольствия, стал их проклятием, стал их оковами.
Все эти исторические коллизии и обусловили популярность этики Эпикура сейчас. Она была и есть тем костылём, помогающим выжить в условиях отчуждения людей друг от друга. А минус этой философии в том, что эпикуреец как нищий может только просить, спрашивать у природы разрешение на проживание вместо того, чтобы осваивать, преобразовывать её. К примеру, казалось бы разумно в учении Эпикура утверждается, что нельзя искать только личной пользы, что счастье достигается согласованностью стремлений человека со стремлениями других. Но эпикуреец делает это согласование вынужденно, он просто приспосабливается к внешним обстоятельствам, вместо того, чтобы изменить их. Цель такого человека – спокойно плыть по прямой времени. Можно сказать, что извилины у него есть, но они у него прямые. Такому человеку любовь ни к чему , потому что она не поддаётся расчёту , она не корысти ради существует.
В отличие от собственности-отчуждения, которая все тянет к себе, освоение –изобилие, наоборот, распостраняется вовне, она есть щедрость, прямая противоположность экономной жизни при отчуждении –собственности. Вот почему « жизнь, бьющая через край, - это истинное существование. Существует некоторая щедрость, нераздельная от жизни организма и без которой умираешь, иссыхаешь внутренне. Нужно цвести. Бескорыстие-это цвет человеческой жизни». -

Перечитал «Планету обезьян» Пьера Буля. Конечно, у нас пока не всё так плохо, но всё же, всё же, всё же …
Зоотерапия.
Посвящается Ирине Кузьминой.
Если вы устали от гортранспорта, где под микрофонные рыки водителей вас сдавливают , как сельдей в бочке,
если вам осточертела ваша работа, где много разных, мнящих себя светскими львами, а на деле лишь умеющих ходить на задних лапках перед начальством. Тем самым начальством, которое так и норовит схватить вас за жабры.
Если вы ещё не совсем озверели от галопирующих цен, от обезьяньих игр в демократию, от полицейской слоновости, от приятелей, то и дело падающих вам на хвост,
если вы не выцарапали себе отпуск и не стали ещё выть на четвереньках,
то приходите к нам !
Только у нас вы наберётесь свежих, излечивающих вас впечатлений,
любуясь нежной трепетностью лани,
вдохновляясь царственной осанкой льва,
умиляясь верностью лебедей,
восхищаясь умением рыб не докучать пустой болтовнёй.
Приходите к нам , и вы сами дополните этот список оздоравливающих вас удовольствий !
Не медлите перед воротами, открывающих путь к вашему оздоровлению. Имейте в виду, что нерешительное топтание и, самое главное, пристальное рассматривание ворот есть сам по себе опасный симптом, особенно если ворота новые.
Посетите наш зоопарк, будьте, наконец, людьми !

О правописании. Впервые я столкнулся с тем, что такое ошибка, когда мы в школе готовились к диктанту. Тогда молоденькая практикантка очень уж безапелляционно, как показалось мне, прыщавому балбесу, заявила, что в слове « бур» нельзя сделать ошибку. Разумеется, я во всём диктанте не сделал ошибок, но слово «бур» я написал как «бУ;р». К психиатру меня всё же не направили, хотя обещали. Много лет спустя я прочитал, что мы делаем ошибки из-за того, что наше письмо хронически отстаёт от нашего быстрее обновляющегося произношения. Мы уже говорим « рика», но всё ещё пишем «река»,то есть пишем так, как говорили в недавнем прошлом. Поэтому мы видим ошибки, но не слышим их. Казалось бы, надо писать как слышим, да и дело с концом, но, тем, кто перешёл на такую систему, тоже трудно. Во- первых, каждый из нас слышит по- своему, а во- вторых, мы многое не слышим как, например, и не видим: лист бумаги нам видится белым и при освещении его настольной лампой, и при дневном свете, хотя объективно бумага под электрическим светом отражает лучи, точно такие же, как и лимонная корка. «Вот так то и в звуках речи мы не слышим …не замечаем тех отсветов, которые ложатся от других звуков1».В- третьих, «… мешает буква. Привыкли мы обращать почтительное внимание на письмо, видеть в нём главное…2». Поэтому, если мы будем писать как слышим, то мы просто поменяем шило на мыло: не так важен какой порядок, принцип мы используем, а главное, чтобы выбранного порядка придерживались все. Дело в том, что многие слова имеют несколько вариантов написания своего произношения, и если бы каждый писал как ему вздумается, то текст превратился бы в кроссворд, где мы бы занимались тем, что отгадывали слова, которые написаны, вместо того, чтобы вникать в смысл текста. Те, кто придерживается единообразия, даже с учётом затрат на обучение тратят меньше времени на чтение и осмысливание прочитанного. Единообразие экономит нам время.
Но тут сразу возникает вопрос: почему мы должны экономить именно на этом, а не на другом? Быть может, мы должны придерживаться экономии во всём?
И в нашей жизни есть поводы ответить на это утвердительно. Основа нашей сегодняшней жизни есть рынок, есть купля- продажа. Наши рыночные отношения направлены на получение наибольшей прибыли, которая тем больше, чем дефицитней товар. Вот почему как только на рынке получается относительное изобилие, снижающее цену, то сразу наступает кризис, вызванный тем, что хозяева не желают терять уровень своей прибыли. Они

урезают зарплаты, увольняют рабочих, выкидывают на свалку товары, несмотря на голод среди неимущих. Наша система направлена прежде всего на производство дефицита, она не может без него существовать. При дефиците, при нехватке начинают экономить, экономия ставится во главу всего. И это относится к нашему письму. Именно из соображений экономии примененное ранее в этом тексте выражение « точно такие же» может отнесено к речевому излишеству, плеоназму, где слово «точно» кажется лишним с точки зрения смысла. То же самое можно, допустим, сказать и об обилии частиц «бы» в одном из предложений этого текста. Но как говорил небезызвестный товарищ Саахов: «…бумага составлена правильно, но есть и другая сторона медали». Как-то мы договорились встретиться по работе у одного дорожного знака, и встреча едва не состоялась, потому что таких знаков в нашем районе оказалось несколько. Чтобы избежать подобных казусов надо давать не один, а изобилие ориентиров. К тому же очень полезно представлять своего собеседника и себя полными дураками и давать ему по вашим и его понятиям избыточную, разжёванную до предела информацию, чем считать его и себя гениями общения и провалить встречу. Надо учитывать, что рынок с его обилием дефицита, с его требованиями экономить стал главным в производстве всего сравнительно недавно, а история человечества насчитывает десятки тысяч лет. По одной из версий происхождения человечества неандертальцы и денисовцы были другими видами человека, которые не были прямыми потомками человека. Они жили в одно и то же время с человеком и сражались с ним. Например, неандерталец был сильнее человека физически, но уступил ему поле боя из-за недоразвитости своей речи и плохо работающих центров торможения. Он не мог так эффективно договариваться с сородичами, как это мог человек разумный. Homo sapiens победил потому, что у него развилось то, что было полезно для сплочения общества, развилось то, что кажется избыточным, что не принадлежит только ему одному, что важно для всех членов общества. Именно из этой способности человек стал производить больше, чем надо ему самому. С другой стороны, сплочение людей, превращение разрозненных индивидов в общественную целостность стало подобным превращению аморфного мягкого графита в твёрдый алмаз. На этой стадии развития общества, из-за этой его «плотности» общество экспансирует себя в окружающий мир, оно есть сама щедрость, оно есть само изобилие в отличие от общества рынка, которое из-за нехваток, экономии, наоборот, всё тащит под себя. Именно эти противоборствующие тенденции определяют нашу сегодняшнюю жизнь: с одной стороны, скудость, экономия и жадность, а с другой- изобилие и щедрость. Способность договориться и сплотиться, которая не утрачена до сих пор, спасает пока наше общество от краха. И наша грамотность есть важнейшее звено в этом. Грамотность есть показатель нашей социальности, есть вернейший показатель нашего патриотизма. Тургенев писал: «Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык!.. Не будь тебя — как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома. Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!4»
Литература.
1.Панов М.В. И всё- таки она хорошая. [Текст]/ М.В. Панов- М.: Наука, 1964.- 57с.
2. Там же 59с.
3.Тургенев И.С. Сочинения в 12 томах, том 10.[Текст]/ И.С. Тургенев.- 2-е изд., исправленное и доп.- М.: Наука, 1982.- 172с.

О повести Н. В. Гоголя ‘’Старосветские помещики’’.
Чем так привлекает к себе эта повесть? Здесь нет лихо закрученного сюжета, здесь просто рассказывается, как жили старик со старухой. Только тот читатель насладится повестью, кто почувствует зов автора к общению ,почувствует зов к сопереживанию освежающего холодка беспредельной тайны, именуемой жизнью. Вот почему невозможно гладенько, рационально, досконально объяснить это произведение искусства, но это вовсе не мешает нам приобщиться к персонажам повести и через них дать их автору объясниться с читателями.
Гоголь уже тогда почувствовал трагизм проблемы, которая отразилась в творчестве многих русских писателей: с одной стороны ‘’прелести ‘’ патриархальщины , а с другой – торгашеская, буржуазно-чиновничья цивилизация с её культом золотого тельца.
При чтении повести нельзя не отметить частого употребления в плавных периодах метафорического определения ‘’низенький’’. Почему это делает автор становится понятным из цитаты романа А. И. Гончарова ‘’Обломов’’. ‘’ И небо там над скалами кажется таким далеким, недосягаемым, как будто оно отступилось от людей. Не таков наш мирный уголок, небо там ближе жмётся к земле, но не с тем, чтобы метать сильные стрелы, а разве только, чтобы обнять её покрепче, с любовью. Оно распостёрлось так невысоко над землёй, как родительская кровля, чтобы уберечь, кажется, избранный уголок от всяких невзгод’’. Наряду с этим отмечаем обилие определений ‘’приятный’’, ‘’тихий’’, ‘’добрый’’, ’’спокойный’’, ‘’преспокойный’’.
Но более всего персонажу-рассказчику, который хотя и близок к автору, но всё же не автор, нравятся сами владетели скромных уголков .’’Жизнь их скромных владений так тиха, так тиха, что страсти и желания и неспокойные порождения злого духа, возмущающие мир, вовсе не существуют, а ты их видел только в сверкающем, блестящем сновидении’’. У Афанасия Ивановича и Пульхерии Ивановны ‘’…даже мелкие морщинки были расположены с такой приятностью, что художник верно украл бы их’’. По ним можно, казалось бы, читать всю жизнь их.

Затем рассказчик сообщает нам, что когда Афанасий Иванович был молодым, ‘’ он даже увёз довольно ловко Пульхерию Ивановну , которую родственники не хотели отдавать за него.’’ Это ‘’даже’’ даёт нам разгадку того, что хотел поведать нам автор, ибо на этом эпизоде можно было бы такое сотворить с лихо закрученным сюжетом! Но Гоголь сообщает об этом как бы между прочим – у него совсем другое на уме: он не хотел превращать своих персонажей в героев , потому что герои почти всегда нарушают презумпцию совершенства данного мира. Конечно, герои совершают свои подвиги во имя добра, но это в том случае уместно, когда в окружающей жизни не хватает добра.1 А вот в жизни, где всё спокойно и тихо, где,казалось бы, всего хватает, героические подвиги ни к чему: они могут служить упрёком в какой- то недостаточности. Поэтому автор спешит напомнить нам , ‘’что эти давние необыкновенные происшествия заменились спокойною и уединённою жизнью, теми дремлющими, и вместе с тем какими – то гармоническими грёзами.’’
Дальше нам предоставлена возможность окунуться в описание внутренних покоев домика. Бросается в глаза изобилие подробностей, нескончаемые перечисления. Здесь бесполезно считать, классифицировать, здесь надо неторопливо смаковать это изобилие. Здесь нет места спешки за ловлей счастья и чинов, как в нашем мире, где все торопятся ради успеха. А те, кто не играет по этим правилам, у кого плохая успеваемость, оказываются лишними людьми , ибо лишнее бывает там, где считают. В патриархальном мире бытийствуют , а в наше время люди спешат, подгоняемые страхом, что они не будут успешны.
Но наше повествование приближается к весьма печальному событию, изменившего навсегда райскую жизнь этого уголка. Давайте последуем совету автора, который считает, что все рассуждения о том, что случилось это или причинилось совершенно неуместны. Это подходит для нашего мира, где все стараются рассчитать , обосновать. А мы просто отметим, что любимая кошечка Пульхерии Ивановны исчезает в лесу, снюхавшись с дикими котами. Потом кошка появляется, но при попытке Пульхерии Ивановны приласкать её убегает от своей хозяйки.’’ Задумалась старушка.’’ Это нераспостранённое предложение – просто разительный контраст на фоне пышных, изобильных периодов, используемых автором до этих пор. Этим Гоголь хочет нам намекнуть, что это начало конца патриархального мира: задуматься так философски над происходящем в этом мире- значит выразить ему недоверие . Поэтому нелегко далось ей это думание . ‘’Весь день она была скучна .На другой заметно похудела’’. Ещё бы не волноваться: она уверила себя , ‘’ что это смерть моя приходила за мной’’.
И всё же она человек своего мира. Она не протестовала, а восприняла всё так, что если суждено, то так тому и быть. Поэтому она ‘’ с необыкновенной расторопностью распорядилась таким образом, чтобы после неё Афанасий Иванович не заметил её отсутствия.’’
Но не мог Афанасий Иванович примириться с такой утратой. Если Пульхерия Ивановна только задумалась, то Афанасий Иванович никак не может со смирением принять её смерть. А это вызов патриархальному миру, нарушение его презумпции совершенства. Всё действительное – разумно, как раз для этого мира. А что же Афанасий Иванович? ‘’ Это так показалось ему дико, что он даже не заплакал’’(Потому что дико ,т. е. враждебно ему, а перед врагами не плачут)’’Мутными глазами смотрел он на неё, как бы не понимал значения трупа’’. Автору было очень важно передать нам , что творилось в душе Афанасия Ивановича, и он не ограничился наблюдением со стороны, он решил показать происходящее глазами персонажа. Это именно Афанасий Иванович видит и чувствует, что и солнце светит, и птицы поют, а её уже нет. ‘’Священники были в полном облачении, солнце светило, грудные ребёнки плакали на глазах у матерей, жаворонки пели, дети в рубашонках бегали и резвились на дороге.’’ В его взбаламученной горем голове вызревало подозрение в несправедливости этого мира, лишившего его самого дорогого. ‘’Он поднял глаза свои, посмотрел смутно и сказал: ‘’Так вы уже погребли её! Зачем?’’Зачем понадобилось этому миру умертвлять её? Из- за такого ‘’зачем’’ Григорию Мелехову и солнце показалось чёрным.
Многие недоумевают над неутешностью горя Афанасия Ивановича. На это лучше всего ответил автор повести. Сначала он нам описал, как бурно горевал человек нашей цивилизации, как он вскоре утешился другой. Но это невозможно с Афанасием Ивановичем: сама возможность замены тут в принципе исключена.Вспомним ,как возмущался Обломов, когда слуга ненароком сравнил его с другим. ‘’Другие не хуже! – С ужасом повторил Илья Ильич, - вот до чего ты договорился. Я теперь буду знать, что я для тебя всё равно , что другой!’’
Что же случилось с Афанасием Ивановичем? Давайте вчитаемся в текст:’’…словом, я ощутил в себе те странные чувства, которые овладевают вами, когда мы вступаем в первый раз в жилище вдовца, которого знали прежде нераздельным с подругою, сопровождавшего его всю жизнь. Чувства эти бывают похожи на то, когда видим перед собой без ноги человека, которого всегда знали здоровым.’’ Но не нога была отнята у Афанасия Ивановича, а половина его души и сердца, без которой он не мог жить. Давайте вспомним сказки из детства, которые заканчивались так: « И жили они долго и счастливо и умерли в один день». Тогда мы не обращали внимания на эти слова- ведь сказка есть сказка. А тут, оказывается, что это самая что ни есть реальность из реальностей; да и Пётр с Февронией умерли в один день.
Афанасий Иванович и Пульхерия Ивановна были единым целым, и в последний свой приезд рассказчик наблюдал агонию смертельно раненого, единого с Пульхерией Ивановной организма. В тексте настойчиво повторяются слова ‘’бесчувственный’’, и, наконец, мы читаем , что’’ это были слёзы, которые текли не спрашиваясь, сами собою, накопляясь от едкости боли уже охладевшего сердца.’’
После кончины Афанасия Ивановича приехал его наследник ‘’страшный реформатор’’ . Он что-то перенял у наступающей эпохи, и поэтому сразу увидал величайшее расстройство в делах. И вроде начинал как положено в новой цивилизации: со счёта и учёта. Ведь так, например, делает Штольц из ‘’Обломова’’: ‘’жил по бюджету, стараясь каждый день, как каждый рубль с ежеминутным , никогда не дремлющим контролем издержанного времени.’’ Но наш наследник нахватался верхов, он мог только обезьянничать. ‘’Накупил он шесть прекрасных английских серпов , к каждой избе приколотил особенный номер и, наконец , так хорошо распорядился, что имение через шесть месяцев взято было в опеку.’’
Напоследок хотелось бы сказать, что не надо судить прочитанное только со своей колокольни, не надо судить прочитанное о прошлом только как процесс приближения к идеальному настоящему, когда любой образ прошлого будет представляться как незрелое настоящее, как примитив по сравнению с настоящим. Каждая эпоха развивается по своим законам и нельзя её судить по своему уставу.
Использованная литература.
1.Гачев Г. Д.Содержательность художественных форм. М.,Просвещение,1968,с. 140.